Да не опустится тьма - Страница 51

— Каждая сторона по-своему права, да, мой дорогой, каждая сторона по-своему права. Так что если я решу в твою пользу, будь любезен предоставить моему сыну достойную командную должность.

Пэдуэй пришел в ужас.

— Но, господин король, есть ли у Теодегискеля военный опыт?

— В том-то и беда. Все время пьянствует со своими распушенными дружками да ухлестывает за женщинами. Ему надо почувствовать ответственность — на каком-нибудь важном посту.

Пэдуэй спорил. Но сказать, что не может вообразить худшего командира, чем самонадеянный и высокомерный Теодегискель, он не смел. Теодохад твердо стоял на своем.

— В конце концов, Мартинус, кто тут король? И нечего меня запугивать Виттигисом!.. Хи-хи, скоро я тебе устрою сюрприз! Так о чем я говорил? Ах да. Ты ведь перед Теодегискелем виноват. Из-за тебя он оказался в этом кошмарном лагере…

— Не я его туда посадил…

— Не перебивай, Мартинус, король этого не любит. Либо ты находишь моему сыну теплое местечко, либо я решаю в пользу того, другого, как там его по имени… Таково мое последнее слово.

Пэдуэй вынужден был сдаться, и Теодегискель стал командующим готскими силами в Калабрии — там, где, по мнению Мартина, большого вреда он нанести не мог. Позднее ему пришлось горько пожалеть об этой уступке.

Потом произошли сразу три события.

Генерал Сисигий сообщил о подозрительной активности со стороны франков.

Пришло письмо от Томасуса, в котором банкир рассказывал о покушении на жизнь экс-короля Виттигиса. Убийца необъяснимым образом проник в потайное убежище, где Виттигис задушил его голыми руками, хотя и сам был при этом легко ранен. Изрыгая страшные проклятия, гот заявил, что узнал в убийце секретного агента Теодохада. Выходит, Теодохад пронюхал, где содержится Виттигис, и пытался убрать соперника с дороги. В случае успеха он бросил бы вызов Пэдуэю или вообще снял его с поста. А то и похуже. Наконец пришло письмо от Юстиниана:

...

Флавий Андрий Юстиниин, Император римлян, — королю Теодохаду.

Приветствия!

Внимание нашей светлости было привлечено к предлагаемым вами условиям для завершения войны.

Мы находим эти условия столь наглыми и абсурдными, что соизволяем ответить лишь в знак величайшего снисхохдения.

Святое устремление вернуть Империи провинции Западной Европы, некогда по праву принадлежавшие нашим предкам, будет неминуемо доведено до победного конца.

Что касается нашего бывшего генерала Флавия Велизария, то его отказ последовать примеру генералов Констинтина, Периинуса и Бессоса рассматривается нами как акт измены и в надлежащее время повлечет за собой суровое наказание.

Пока же достославный Велизарий может считать себя свободным от всех данных ним клятв. Более того, мы повелеваем ему беспрекословно повиноваться указаниям гнусного еретика Мартинуса Падуанского, о коем мы немало наслышаны.

Трусость Велизария и праведный гнев небес, который падет на всех слуг Дьявола, приведут к страшному и скорому концу готского королевства.

С неприятным замиранием сердца Пэдуэй осознал, что искусство димпломатии — не пустые слова. Нежелание идти на унизительные уступки Юстиниану, причерноморским гуннам и франкским королям было понятным и оправданным. Но — с любой из сторон, взятой по отдельности. Ссориться сразу со всеми…

Над головой сгущались грозовые тучи.

ГЛАВА 14

Пэдуэй немедленно отправился в Рим и показал Велизарию письмо Юстиниана. Тракиец был подавлен, но на все уговоры отвечал упорно:

— Не знаю. Я должен подумать.

Тогда Пэдуэй встретился с женой Велизария, Антониной, и сразу нашел общий язык с этой изящной и энергичной рыжеволосой красавицей.

— Я всегда говорила: от Юстиниана благодарности не жди! Но ты же знаешь, каков Флавий — покладист во всем, что не касается его чести. Меня, правда, сдерживала дружба с императрицей Теодорой. Однако после такого письма… Я сделаю все, что могу, превосходнейший Мартинус.

Наконец, к нескрываемой радости Пэдуэя, Велизарий капитулировал.

Сейчас самой горячей точкой был Прованс. По сети гонцов-информаторов, организованной Пэдуэем, пришло известие, что Юстиниан дал еще одну взятку франкам, дабы ускорить их нападение на готское королевство. Пришлось заняться срочными перестановками в высшем военном руководстве. Асинар, так и не решившийся выступить против византийцев, получил приказ вернуться в Рим; командовать далматинской армией был назначен Сисигий — пусть не гений, но и не откровенный дурак. А его место в Галлии занял Велизарий. Перед тем как отправиться на север, Велизарий запросил у Пэдуэя всю имеющуюся информацию о франках.

— Смелые, коварные и глупые, — охарактеризовал их Мартин. — Сражаются только в пешем строю, без доспехов, одной неэшелонированной колонной. С дикими криками приближаются, осыпают противника градом топоров и дротиков и норовят завязать рукопашный бой на мечах. Если их порыв остановить конницей или надежным заслоном копейщиков, считай дело сделано, остальное завершат лучники. Кроме того, такую орду очень трудно обеспечить пищей на сравнительно небольшой территории; поэтому они должны постоянно двигаться — или голодать.

Более того, эти дикари вообще не платят своим солдатам. Солдаты должны заботиться о себе — грабить. Если ты достаточно долго продержишь их на одном месте, они сами разбегутся. Однако нельзя недооценивать их многочисленность и свирепость.

Посоветовав заслать лазутчиков в Бургундию, всего несколько лет назад захваченную франками, Пэдуэй объяснил, что бургундцы — племя восточно-германского происхождения, как и франки, говорят на схожем языке и, подобно франкам, скотоводы. Поэтому не всегда хорошо ладят с западно-германскими франками, которые — когда не опустошают территории соседей — занимаются земледелием.